Ты задолжал мне любовь

Глава 24. Просроченные платежные обязательства

Внезапно у нее поднялся жар и распространился по всему телу. Милане казалось, что даже ее

голова раскалилась, а уши и лицо будто пылали огнем. Она не может больше здесь оставаться,

ей надо... убираться отсюда. Но мысли ее были спутаны, и Милана лишь прикусила губу. Боль на

мгновение прояснила сознание, и она тут же встала и выползла наружу. Но лекарство оказалось

слишком сильным. Ей дали полстакана, и неизвестно, сколько там было. Неужели... она сегодня

здесь умрет? Она так сильно прикусила губу, что почувствовала во рту вкус крови. Но эти

вспышки боли были все равно что пытаться сдвинуть с места слона. Сколько бы сил ты ни

прилагал — все без толку.

Как раз в тот момент, когда Милана пыталась выползти из ванной, ее схватила большая ледяная

рука. Кто это? Милана почти рефлекторно скинула с себя руку и сказала:

— Отстань!

Давид сурово нахмурился и уставился на Милану.

Его обожгло от прикосновения, видно было, что лекарство было сильнодействующее. Но она все

еще оставалась в сознании и даже смогла его отпихнуть. Давида удивила такая сила воли, и

когда она подняла голову, он невольно вытаращил глаза, несмотря на все свое хладнокровие. В

уголке ее рта виднелась кровь, и нижняя губа была искусана. Алая кровь, капающая из уголка ее

рта, притягивала к себе взгляд Давида.

— Ты... — увидев, что она вот-вот снова себя укусит, Давид изменился в лице. Он подошел и

поднял ее на ноги, а затем невольно протянул руку и коснулся ее губ. Она с силой укусила его, и

он застонал.

— Черт... возьми! — лоб Давида покрылся холодной испариной, и он, запинаясь, сказал:

— Ты, разведенка... если ты осмелишься откусить... мне палец, то я тебе еще покажу.

До Миланы в забытьи будто бы донесся голос Давида. Сперва она подумала, что ей

привиделось, но обнаружив, что она кусает чей-то палец, Милана подняла голову. Галлюцинации

наползали одна на другую, а затем рассеялись. Это был Давид, сидящий в инвалидном кресле.

Мертвенно-бледный, он не отводил от нее взгляда, а от укуса на пальце выступила кровь.

— Это ты... — Милана немного пришла в себя и вдруг толкнула его: — Уходи, быстрее уходи

отсюда!

— Что ты делаешь? — палец, укушенный ей, сильно болел. От боли выражение лица Давида тут

же изменилось, и он с недовольным видом задал ей вопрос.

Эта чертова женщина! Он пришел ей на помощь, а она выталкивает его отсюда! Да еще и

укусила его!

Милана с трудом объяснила:

— Он подмешал мне зелье!

— Зелье? — повторил за ней Давид, но выражение его лица ничуть не изменилось, будто он

этого и ожидал.

Милана ответила:

— Уходи, если останешься, то лекарство и на тебя подействует.

Если он, калека в инвалидной коляске, попадет под действие зелья, то как ему тогда быть?

Услышав это, Давид угрожающе прищурился и уставился на почти полуобнаженную Милану,

сидящую у него на коленях. Она уже в таком состоянии, а все беспокоится, не пострадают ли

другие люди?

— Вместо того, чтоб беспокоиться обо мне, подумай о том, как тебе быть! — ледяным голосом

напомнил ей Давид.

Милана покачала головой:

— Не... не знаю...

Прежде боль могла на какое-то время вернуть ее в себя, но лишь на мгновение. Теперь же

сознание ее начало ослабевать, и глаза ее помутнели. Давид это заметил, и своей большой

рукой ухватил ее за подбородок:

— А ну проснись!

Сонные глаза Миланы открылись на пару секунд и тут же закрылись вновь.

— Быстро... уходи... — она все еще бормотала эту фразу окровавленными губами, будто в

магнитофоне заело пластинку.

Давид промолчал.

Он сильнее сжал ее подбородок и заскрежетал зубами:

— Вот и вся твоя сила воли? Продержись еще немного, врач уже скоро придет!

В следующую секунду все его тело окоченело.

А все потому, что рука Миланы, будто виноградная лоза, обвилась вокруг его шеи и

остановилась на горле, а затем она медленно приблизила свое раскрасневшееся лицо к нему,

как будто собиралась поцеловать. Глаза Давида слегка расширились, и он быстро отвернулся,

прежде чем она успела это сделать.

Но Милана не сдавалась, и раз уж не получилось поцеловать его в губы, она сменила позу и

поцеловала его в шею. Давид тут же напрягся и несильно ущипнул ее за талию, чтобы оторвать

ее от себя.

— Чертова женщина, а ну проснись!

— Жарко... мне так жарко, — после того, как он ее оттолкнул, Милана протянула к нему руки.

Лицо ее было полно недовольства, и отказать ей было невозможно. Давиду надо было ее

оттолкнуть, но... Милана вдруг стала казаться ему более ласковой и нежной.

Тусклый гостиничный свет был полон таинственности, и еще больше подталкивал их друг к

другу.

— Обнимешь меня? — голос Миланы был уже не такой безразличный, как обычно, он был полон

женской кокетливости, и глаза ее были как два глубоких прозрачных водоема.

Давид внезапно наклонился и поцеловал ее.

— Мм... — ее нижняя губа была изранена, и Давид коснулся ее раны. Видимо, она ощутила укол

боли, поэтому и застонала.

Давид почувствовал, что его, как и Милану, охватил жар. Чтобы не беспокоить ее губу, он

передвинулся и легонько укусил ее за мочку уха. Целуя ее, он вдруг внезапно понял, что то-то не

так, и резко открыл глаза. Лекарство было очень сильным, и он тоже неожиданно для себя попал

под его действие.

Женщина в его объятиях ворочалась, и ее рука все еще пыталась расстегнуть его рубашку. Но

все было тщетно, и у нее это никак не получалось. Поэтому Милана в раздражении схватилась

обеими руками за ворот его рубашки, пытаясь разорвать его. А в результате... ничего не вышло,

так как сил у нее было слишком мало. Милана окончательно разозлилась и снова с силой

дернула воротник.

Давид смотрел на ее тщетные попытки и его внезапно объяло чувство беспомощности. Он

схватил ее маленькую ладошку и тихо сказал:

— Перестань буянить, скоро придет врач.

Но сознание Миланы уже спуталось, и она поддалась своему самому естественному желанию и

прижалась к Давиду. Откуда ей было знать, что он говорит? Даже если бы она его услышала, то Exclusive content © by Nô(v)el/Dr/ama.Org.

все равно бы пропустила его слова мимо ушей. Поэтому Милана постаралась сбросить его руку.

Он не сдвинулся ни на сантиметр, но в его глубоких глазах проявилась решимость, и видно

было, что он еще сохраняет трезвость рассудка. Однако же испарина на лбу выдавала его

нервозность из-за близости Миланы.

— Отпусти, отпусти меня, — Милана несколько раз попыталась вырваться, но безрезультатно.

Она разозлилась и укусила его за шею.

Лицо Давида тут же перекосило. Это ощущение чуть не свело его с ума.